Как функционировала Академия Наук СССР и сейчас функционирует Российская Академия Наук и как работала Академия наук УССР
Произнося слово учёный, не все хорошо понимают, что оно означает, и что вообще означает слово наука. Чаще всего с этими понятиями связывают изучение нового и неизведанного. С одной стороны это так, но мы не всегда акцентируем внимание на том, что наука является основой научно-технического прогресса, результатами которого так успешно пользуется человечество. Для нас уже привычными стали телевидение, мобильный телефон и интернет, не говоря уже об автомобилях и других видах транспорта и других благах цивилизации. Именно наука принесла на все эти блага.
Считается, что в Советском Союзе ответственность за развитие науки несла Академия наук СССР и академии Союзных республик. Коротко остановимся на анализе такой точки зрения.
Вспомним 50-тые годы прошлого столетия, когда АН СССР вела непримиримую борьбу с генетиками и кибернетикой; вспомним, как по указке сверху эта славная академия травила и преследовала учёных по политическим мотивам; вспомним Сахарова и Лысенко, вспомним, как группировка Ландау травили теперь уже всемирно известного учёного А. А. Власова, именем которого названы его выдающиеся уравнения. Или у кого-то память отшибло? Отшибло, но не у всех.
Руководящая структура АН СССР, которым являлся её президиум, был таким же политбюро в науке, как и Политбюро ЦК КПСС в партии. И структура Академии была копией структуры КПСС с её союзными академиями.
Эта структура способствовала тому, что львиная доля средств, выделяемых государством на развитие науки, оставалась в АН СССР, а союзным академиям доставались крохи. Такая структура привела тому, что все финансовые и кадровые рычаги управления наукой находились в АН СССР и ни одно серьёзное кадровое назначение в союзных академиях не могло быть решено без согласования с руководством АН СССР. Но хорошо известно, что Академия наук УССР даже в этих тяжелых условиях добилась блестящих научных и практических результатов, и в некоторых отраслях, таких как кибернетика, сварка, физика низких температур и криогенная техника, занимала лидирующее положение в Союзе. Это касается и охвата тематики, и количества публикаций, и мировой известности. Целый ряд разработок АН УССР были внедрены в военную технику.
А что же делала в это время АН СССР, в которой работало около 2 млн. сотрудников. Структура академических НИИ была построена таким образом, что параллельно с ведомственными НИИ, которые решали задачи данной отрасли, создавались НИИ АН СССР. Сотрудники таких НИИ не занимались решением прикладных задач, а их основной задачей являлось написание диссертаций. Эти диссертации после их защиты мало кто читал, и они пополняли склады макулатуры. Указанные НИИ преуспевали лишь в том, что они числились кураторами тех многочисленных проектов, которые велись в ведомственных НИИ или КБ. Показательным примером такой деятельности является Институт космических исследований АН СССР (ИКИ АН СССР, руководимый в то время Академиком Сагдеевым. По своей численности это была не большая организация, но она официально курировала большинство проектов по освоению космоса, проводимых в КБ С. П. Королёва. Мне с директором Физико-технического института АН УССР Борисом Иеремиевичем Веркиным довелось побывать в этом институте. Никакой экспериментальной или производственной базы этот институт не имел, и его деятельность сводилась к решению задач далёких от практики.
По долгу своей службы мне довелось побывать во многих НИИ АН СССР, и в большинстве случаев картина была очень похожей. Полукустарная экспериментальная база с несколькими десятками механиков при полном отсутствии серьёзного станочного оборудования. Очень хорошо такая ситуация описана в фильме Москва слезам не верит, где механик Гоша делал экспериментальные установки, на которых доктора наук защищали свои диссертации.
Но как же случилось так, что при таком скудном финансировании АН УССР в некоторых вопросах даже обогнала АН СССР.
Не секретом является то, что СССР вкладывал громадные средства в оборону, и в то время именно оборонная промышленность была самой наукоёмкой отраслью страны. Поэтому при наличии наукоёмких разработок, необходимых Военно-промышленному комплексу СССР (ВПК), деньги можно было взять оттуда. И АН УССР пошла по этому пути. Одним из таких учреждений в системе АН УССР был Физико-технический институт низких температур (ФТИН АН УССР). Но что это означало? В оборонке за разговоры о величии фундаментальной науки денег не платили. Нужно было давать товар, да ещё и с военной приёмкой. Это были очень тяжелые годы для тех учреждений АН УССР, которые решились на это. Осложнялось положение дел и тем, что для академии не давали тех фондов на оборудование, которые давали оборонным предприятиям. В этих тяжелейших условиях люди в буквальном смысле слова надрывались, работая по 24 часа в сутки. Но сотрудники тех подразделений, которые выстояли, стали подобны тем гладиаторам, которые с царём Леонидом пошли на Фермопилы. Был у нас и свой бог, и звали его Борис Иеремиевич Веркин. Это он вдохновил и повёл нас на этот бой, и мы его выиграли. Но жил этот бог скромно и бедно в двухкомнатной квартире. Вечно у него не хватало денег, и, сколько я помню, ходил он зимой в одной и той же потрепанной куртке. Но храм науки, который он построил, теперь носит его имя, и мы гордимся этим.
В расцвете своих сил в Научно-техническом комплексе ФТИНТ АН УССР на бюджете работало около 700 человек, а СКТБ ФТИНТ АН УССР со своим опытным производством и опытным заводом, в котором насчитывалось около 3500 сотрудников, работало на полном хозрасчёте. Эта организация играла в СССР роль межотраслевого НИИ по физике низких температур и криогенной технике, а я в то время был заместителем директора по научной работе этого СКТБ. И я горжусь этим и горжусь тем, что мне довелось работать вместе с таким выдающимся руководителем и стратегом как Борис Иеремиевич Веркин.
И не было в этом институте ни плебеев, ни патрициев, это был единый могучий коллектив, где все работали бок о бок. Очень многие хоздоговорные темы выполнялись совместными силами и участвовали в них, в том числе, и бюджетные подразделения. Зарплаты в СКТБ были очень высокие, поскольку на него распространялось шестое приложение, и ни в какое сравнение не шли с зарплатами бюджетного подразделения, поэтому были нередки случае, когда отдельные специалисты бюджетного подразделения числились на ставках в СКТБ.
Приведу только один пример того духа, который царил в этой организации. Все знают выдающегося геометра, лауреата Ленинской премии, академика Алексея Васильевича Погорелова, т.к. по его учебнику по геометрии учились в то время все школьники страны. Но никто не знает, что был он не только большим учёным, но и выдающимся конструктором. Именно он в СКТБ руководил темой по созданию электрогенератора большой мощности со сверхпроводящими обмотками. Вот такие люди были в наше время.
Приведу ещё два примера. Когда меня назначили на должность заместителя директора СКТБ, то у нас очень узким местом было опытное производство, т.к. оно часто не в состоянии было выполнять те конструкторские разработки, которые выполнялись в СКТБ. Анализ причин показал, что в большинстве случаев виной тому было низкое качество самих разработок. Многие инженеры и конструкторы плохо были знакомы с технологией производства, и не представляли возможности станочного парка опытного производства. И тогда было принято решение, чтобы все инженеры и конструкторы освоили рабочие специальности и сдали экзамены на присвоение рабочих разрядов. Не могу сказать, что эти мероприятия были приняты с восторгом. Понимая щекотливость данной ситуации в правовом плане, поскольку принуждать никого к таким действиям мы не имели права, я первый сдал такой экзамен. И в трудовой книжке, вслед за записью о назначении меня на должность заместителя директора, имеется запись, что мне присвоен третий разряд токаря. Это мероприятие нам потом воздалось сторицей, т.к. конструируя изделия, разработчики учитывали возможность его изготовления на имеющемся оборудовании.
Второе обстоятельство подчеркну особо. Как только вышло решение правительства СССР, разрешающее создавать в составе учреждений и предприятий кооперативы, в СКТБ сразу же были созданы такие кооперативы. Это, с одной стороны, позволило расширить тематику, а, с другой, улучшить материальное положение сотрудников. И на поверку оказалось, что те коллективы, которые умели хорошо работать, стали хорошо зарабатывать.
Но развалился СССР, исчезли для Украины заказы военного назначения, и весь коллектив СКТБ остался без работы, и его постигла такая же участь, что и Союз.
Я привёл только отдельные штрихи деятельности АН СССР и Российской Академии Наук. Гораздо более подробную информацию по этому вопросу можно получить из книги известного учёного и публициста Анри Амвросьевича Рухадзе События и люди. Эта книга претерпела шесть изданий.
Меня с Анри Амвросьевичем связывала многолетняя дружба. Впервые он побывал у меня в гостях в Харькове в 2016 г. Репортаж об этой встрече можно посмотреть по ссылке
http://www.forum.za-nauku.ru/index.php?topic=3996.0 . Я в то время имел свой научный сайт
http://fmnauka.narod.ru/ , а также был модератором на форуме
http://www.forum.za-nauku.ru/index.php/board,6.0.html , расположенном на сайте Движения за возрождение отечественной науки (ДЗВОН). В связи с этим Анри Амвросьевич предоставил мне эксклюзивное право представить указанные монографии в Интернете, что я и сделал, выложив их в известной электронной библиотеке Ершова
http://publ.lib.ru/ARCHIVES/R/RUHADZE_Anri_Amvros'evich/_Ruhadze_A.A..html Приведём некоторые характерные выдержки и цитаты из этих монографий.
Мы уже говорили от той неблаговидной кампании, которая велась против всемирно известного учёного А. А. Власова со стороны Ландау. Приведём выдержку из книги А. А. Рухадзе по этому поводу:
«Дело в том, что правильное кинетическое уравнение для плаз¬мы первым написал Власов в 1938 г., и это обстоятельство оказа¬лось, по-видимому, очень болезненным для самолюбия некоторых физиков. Так или иначе, но в 1946 г. в «Журнале эксперименталь-ной и теоретической физики» появилась статья известных ученых В. Л. Гинзбурга, Л. Д. Ландау, М. А. Леонтовича и В. А. Фока под названием «О несостоятельности работ А. А. Власова по обоб¬щенной теории плазмы и теории твердого тела», которая является позором для ее авторов и редакции ЖЭТФ, не предоставившей Власову возможности для печатного ответа, хотя с его ответом авторов указанной статьи ознакомили еще до ее публикации.
В основном результате работы Власова нет приписываемых ему ошибок. Полученное им уравнение вошло в мировую научную литературу под названием «уравнение Власова», имя которого в ЖЭТФ старались упоминать как можно реже.
Эта история показывает, до какой степени ослепленности могут доходить некоторые ученые в своих уязвленных амбициях, когда кто-то другой опережает их. Уязвленно-необъективное отношение к выдающемуся достижению Власова отчетливо проступает в сти¬ле изложения статьи Ландау «О колебаниях электронной плазмы» (ЖЭТФ. 1946. 16. с. 574; Ландау Л. Д. Собрание трудов. Т. 2. М., 1969. с. 7): «Колебания электронной плазмы описываются при больших частотах сравнительно простыми уравнениями... Эти уравнения были применены к изучению колебаний плазмы А. А. Власовым, однако большая часть полученных им результатов является ошибочной». Судя по этому стилю, для Ландау просто невыносимо публичное признание того факта, что Власов не только применил «эти уравнения», но и впервые в мире сформулировал их для плазмы!
Вышеупомянутая статья четырех авторов (ЖЭТФ. 1946. 16- вып. 3. с. 246) не была включена составителями в «Собрание трудов» Л. Д. Ландау и ее не содержит даже приведенный в т. 2 на с. 448 «Список статей, не включенных в это Собрание* О ней обычно стараются вообще не вспоминать, как это делает! например, Е. Л. Фейнберг в своей книге «Эпоха и личность! Физики. Очерки и воспоминания» (М.: Наука, 1999), где есть статьи, посвященные Л. Д. Ландау и М. А. Леонтовичу. Не избегай «острых углов» при описании характеров и некоторых поступком этих ученых, Евгений Львович тем не менее никак не затрагивав!! историю с Власовым, в которой они оба участвовали.
В тех случаях, когда подобное замалчивание затруднено, пользуется такая форма подачи материала, которая превращает Власова в некую безликую фигуру и не оставляет места даже для намека на то, что сформулированные им уравнения заслуженно носят его имя в мировой научной литературе.»
Не будем комментировать сказанного, оно само красочно характеризует поступки указанных учёных.
Книга Рухадзе показала не только характеры и поступки отдельных учёных, в ней по сути дела описана вся поднаготная Академии наук, начиная с внутренних разборок и интриг и заканчивая финансовыми махинациями.
В следующих двух статьях Рухадзе подвергает уничтожающей критике решение Президиума Российской Академии наук о создании Комиссии по борьбе с лженаукой во главе с Академиком Кругляковым. Инициатором создания этой комиссии был лауреат Нобелевской премии Гинзбург. По этому поводу было написано открытое письмо в Президиум РАН, где такая комиссия сравнивается средневековой инквизицией. Приводим это письмо.
ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО В ПРЕЗИДИУМ РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК«Независимая газета», 25 июня 2003 г.
В 1998 году Президиум Российской Академии наук создал «Комиссию по борьбе с лженаукой». Сам факт создания такой комиссии вызвал большое недоумение в научной среде. Практика создания подобных комиссий не нова. Во времена средневековья существовала инквизиция, призванная бороться с инакомыслием не только в вопросах веры, но и устройства природы. При совет¬ской власти существовали научные комиссии для борьбы с чужды¬ми коммунистическому мировоззрению теорией относительности и квантовой механикой, затем боролись с генетикой и киберне¬тикой. Результаты борьбы известны. Анализ работы предыдущих комиссий приводит к выводу, что так или иначе под флагом борьбы с «лженаукой» на самом деле боролись с чуждой идеологией, т. е. с системой философских взглядов. А с какой идеологией призвана бороться ваша комиссия? Зачем вообще РАН (по своему статусу организации общественной) заниматься организацией «охоты на ведьм»? Дошло ведь до того, что ваша комиссия требует от президента России официальных полномочий «ставить на место недобросовестных журналистов». По сути дела комиссия добива¬ется права цензуры всей информации, относящейся к научной те¬матике. В условиях демократии такими полномочиями не обладает и сам Президент. Не забывайте, что мы живем в начале третьего тысячелетия, в свободной, демократической России.
В чем же истинная причина особого внимания Президиума РАН к так называемой «лженауке»? Ведь все «лжеученые», вместе взятые, тратят бюджетных средств для удовлетворения своего «лженаучного» любопытства в масштабах, не сравнимых с бюд-жетными затратами отдельных «истинных» ученых. А то, что они свои результаты не скрывают от других, за это их только благо¬дарить надо. Не верите в результаты исследований — проверяйте и доказывайте обратное. Имеете аргументированное возражение — публикуйте, благо научные журналы нынче не перегружены. Ака¬демия наук обладает уникальными возможностями по изложению своей точки зрения по любой научной проблеме, ведь подавля¬ющее большинство научных журналов и изданий находится под патронажем РАН. Более того, публикация статей в отечественных научных журналах стала возможной в двух случаях: либо если результаты несущественно отличаются от уже известных, либо при условии протекции кого-нибудь из влиятельных академиков. Поэтому жалобы на то, что у комиссии по борьбе с лженаукой нет общественной трибуны, можно сравнить лишь с жалобами жителей Прибайкалья на отсутствие пресной воды.
А ведь именно публикация в научном журнале корректной, научно аргументированной и доброжелательной критики тех или иных взглядов «недобросовестных ученых» была бы встречена с полным пониманием научной общественностью. Вместо этого ко¬миссия способствует созданию атмосферы нетерпимости к новым идеям и неприятия неожиданных результатов, нагнетая истерию в научной среде именно через средства массовой информации.
Так, количество публикаций в СМИ председателя комиссии академика Э. П. Круглякова стало заметно превышать число его научных работ. Поверхностность и однобокость, обусловленные низкой научной компетенцией в затрагиваемых им темах, одиоз¬ность и отсутствие широкой научной эрудиции приводят к тому, что большая часть публикуемых им материалов напоминает скорее базарную склоку, нежели аргументированную научную позицию. Многие доводы, приводимые Э. П. Кругляковым в дискуссиях и отдельных выступлениях, не просто не точны, а настолько ошибочны, что кроме улыбки и сочувствия ничего вызвать не могут. С нашей точки зрения такое положение вещей наносит вред прежде всего престижу самой Академии наук.
Обращаясь к вам как к руководящему органу РАН, мы призы¬ваем еще раз задуматься над тем, нужна ли вообще эта комиссия по борьбе непонятно с чем. Монополии на истину ни у кого нет и быть не может. Процесс познания бесконечен. Представления и идеи, кажущиеся ошибочными сегодня, могут оказаться в итоге верными. Более того, как следует из истории науки, именно так всегда и происходило. С кем же вы боретесь? Без свободы научно¬го творчества нет и не может быть никаких достижений в науке.
Считаем, что позиция Президиума РАН, занятая в отношении «холодного синтеза» является глубоко ошибочной. Основываясь на результатах исследований различных научных групп, на се¬годняшний день можно утверждать, что при электромагнитных процессах в конденсированных средах наблюдается явление низко¬энергетической трансформации ядер химических элементов. Нам представляется, что явление носит ярко выраженный коллектив¬ный характер и происходит за счет слабых взаимодействий, а не за счет сильных, как предполагалось ранее. Явление трансформа¬ции происходит в строгом соответствии с основными законами сохранения (энергии, барионного, электрического и лептонного зарядов). Неясным остается лишь, за счет какого конкретного механизма наблюдаются столь высокие сечения взаимодействия. Здесь будет уместно вспомнить слова Анри Пуанкаре: «Один надежно установленный экспериментальный факт весит больше, чем мнение всех ученых, вместе взятых». Без изменения пози¬ции РАН невозможно своевременно организовать планомерные научные исследования, а прогресс в этой области наблюдается столь бурный, что это может вновь привести к епривычному отставанию России в очередной (которой уже по счету?) области науки и технологий уже в ближайшем будущем.
По нашему мнению, на сегодня в российской науке сложилась затхло-религиозная атмосфера. С каждыми выборами в Акаде¬мию усиливается административное крыло, поскольку членами Академии становятся во все возрастающем масштабе директора и ректоры институтов, а такие серьезные и известные ученые, как В. Летохов остаются за ее бортом. В Академии процветает кланово-бюрократическая система распределения «квот на науч¬ные исследования». И именно по этой причине не в последнюю очередь многие настоящие ученые уехали из страны, а не только из-за материальных трудностей, как принято считать в кругах людей, далеких от науки. Так зачем же целенаправленно нагнетать атмосферу в научной среде, усложняя и без того непростую жизнь отечественных ученых?
С уважением, д.ф.-м.н., профессор Л. Л. Рухадзе,
д.ф.-м.н. Л. И. Уруцкоев.
В книге имеется также статья, характеризующая председателя Комиссии по лженауке академика Круглякова.
ВСЕХ НАУК ВЕЛИКИЙ ЦЕНЗОР, ИЛИ МНОГО ШУМА ИЗ НИЧЕГОСтатья опубликована с небольшими изменениями в «Неза¬висимой газете» 25 июня 2003 г. под названием «Охота на академических ведьм»
И умным кричат: "Дураки, дураки!"
Б. Окуджава
Эта статья — отклик на публичную дискуссию о состоянии современной науки, которая развернулась на страницах россий¬ской академической печати («Вестник РАН», «Поиск»). Поскольку редакция рассчитывала на «откровенный разговор», то мы и ре-шились на откровенное письмо, правда, без особых надежд на публикацию. Следует отметить, что сам факт того, что такая дискуссия возможна, вселяет определенный оптимизм. Статья академика Натальи Петровны Бехтеревой — достойный образец того, как настоящий ученый должен уметь решительно и аргу¬ментированно, с одной стороны, и уважительно к оппоненту — с другой, отстаивать свою позицию.
Изложение нашей собственной позиции нам хотелось бы начать с общефилософской проблемы познаваемости и непознаваемости окружающего нас мира. Итогом общеизвестной философской дис¬куссии, которая в XIX-XX веках имела место по этому поводу, стал вывод: мир познаваем. Бурный рост научных достижений стал яркой иллюстрацией правильности сделанных выводов. Тех¬нологический прорыв, начавшийся с середины XX столетия, при¬вел к «головокружению от успехов» не только у рядовых членов общества, но и среди ученых. И здесь, как нам представляется, таится угроза фундаментальной науке, ибо именно в период расцвета технологий начинается кризис фундаментальных пред¬ставлений (или, как сейчас принято говорить, парадигмы). У этой закономерности есть свое достаточно простое и общеизвестное объяснение. Дело в том, что результаты, полученные с помощью новых методов и более совершенных и точных приборов, при¬думанных и построенных на базе существующих представлений и технологий, рано или поздно начинают входить в противоречие с общепринятой парадигмой. Но достижения и успехи науки представляются столь очевидными, а расхождения с представ¬лениями столь незначительными, что первоначально возникает инстинктивное желание «замести все эти мелочи под ковер». И накопление «нестыковок» продолжается до тех пор, пока ученые не наталкиваются на результат, который качественно не удается осознать в рамках существующих представлений. Так в науке бывало не раз и, наверное, так будет всегда. По-видимому, таков объективный путь познания истины. Ученые, полагающие, что здание науки «в основном построено», очень похожи на путников, которые, уютно расположившись в придорожной корчме на ночлег, полагают, что дорога закончилась.
Все изложенное выше ни в коей мере не может претендовать на оригинальность и новизну, более того, является хрестоматийной истиной и многим может показаться, что не стоило бы об этом и говорить. Но, на наш взгляд, очень даже стоит, так как общее настроение в академических кругах таково, что, похоже, исторические уроки не усвоены. Казалось бы, всем уже набили оскомину разговоры о попытках борьбы с теорией относительности и квантовой механикой, генетикой и кибернетикой и все согласны с тем, что это было ошибкой. И как результат — создание комиссии РАН по борьбе с «лженаукой». Слегка модернизиро¬ванной, но отличающейся от прежних комиссий не более, чем один вирус гриппа отличается от другого. По форме — это та же безапелляционность критики при отсутствии веских научных аргументов, та же трескучесть в попытке придания «борьбе» статуса национальной проблемы, а по сути — желание сохранить незыблемость существующих представлений.
К настоящему времени в физике сложилась достаточно пара¬доксальное положение: основатели современной физики (А. Эйн¬штейн, Л. де Бройль, П. Дирак, Э. Шрёдингер), как следует из их поздних работ, гораздо сильнее сомневались в незыблемости основ своих теорий, чем их современные последователи. Более того, классики предвидели такое положение вещей. В подтвер¬ждение своих слов позволим себе процитировать малоизвестное высказывание Луи де Бройля, которое было опубликовано к 100- летию А. Эйнштейна: «В силу того что по самой логике своего развития система научных исследований и научного образования непременно отягощается громоздкими административными струк¬турами, заботами финансирования и тяжеловесным механизмом регламентаций и планирования, становится более чем когда-либо необходимым охранять свободу научного творчества и свободную инициативу оригинальных исследований, поскольку эти факторы всегда были и останутся самыми плодотворными источниками великого прогресса Науки» (25 апреля 1978 г.).
Так давайте попробуем разобраться в том, какие именно про¬блемы попали в поле зрения современной комиссии по борьбе с «лженаукой».
Это, прежде всего, медицина. Достаточно забавно наблюдать, как физики-теоретики, составляющие подавляющую часть комис¬сии, проявляют трогательную заботу о здоровье населения страны.
Мы не обладаем знаниями в области медицины и поэтому не беремся судить, сколько заболеваний лечит и лечит ли вообще тот или другой прибор. На наш взгляд, главное, чтобы он не наносил вреда здоровью людей. И причем здесь «лженаука»? Потребители сами разберутся, помогает ли этот чудо-прибор или нет. Разве мало нам с экранов телевизоров рекламируют и более бесполезных вещей?
А вот в 1986 году, когда к 29 апреля стал понятен масштаб чернобыльской трагедии, именно академики-физики должны бы¬ли, проявив настойчивость и мужество, убедить М. С. Горбачева в недопустимости первомайской демонстрации в Киеве. Вот это была бы настоящая забота о здоровье населения страны.
Что касается физиологических и биологических исследований, то Н. П. Бехтерева в своей статье от 25 июня 2003 года предельно ясно изложила суть разногласий с председателем комиссии по борьбе с лженаукой академиком Э. П. Кругляковым. Хотелось бы только добавить, что если Эдуард Павлович хочет пообсуждать биологические и физиологические проблемы с точки зрения фи¬зики, то ярким примером для подражания может быть замеча¬тельная книга Эрвина Шрёдингера «Что такое жизнь с точки зрения физика-теоретика». Правда, для этого необходимо иметь высокую профессиональную компетенцию в обсуждаемом вопро¬се и широкую общую научную эрудицию. В противном случае дискуссия скорее будет напоминать базарную склоку, чем свиде¬тельствовать о наличии серьезной научной позиции. Но, как нам представляется, отсутствие именно такой позиции убедительно показывает уровень большинства публикуемых Э. П. Кругляковым материалов. А многие доводы, приводимые Эдуардом Павловичем в дискуссиях и отдельных выступлениях не просто не точны, а настолько ошибочны, что кроме улыбки и сочувствия ничего вызвать не могут. И такое положение вещей, с нашей точки зрения, наносит вред прежде всего престижу самой Академии наук.
В число неблагонадежных попал также известный математик А. Т. Фоменко. В одном из своих интервью Э. П. Кругляков выра¬зил свое отношение к нему следующими словами: «С сожалением могу добавить: есть в Академии академик-математик А. Т. Фо¬менко, широко известный своими, мягко говоря, странными со¬чинениями по поводу новой хронологии». Давайте попытаемся разобраться, в чем же обвиняют А. Т. Фоменко. А суть дела состоит в том, что А. Т. Фоменко, основываясь на результатах радиоуглеродного анализа различных исторических памятников, построил модель, которая вошла в противоречие с общепри¬нятой хронологией. В чем истинная причина расхождения, на сегодняшний день сказать трудно: то ли в результаты анализа вкралась какая-то систематическая ошибка, то ли под влиянием каких-то непонятных факторов изменялся привычный для нас период полураспада. Нельзя исключить и возможность того, что историческая хронология искажена преднамеренно. Ведь сейчас на наших глазах американские историки существенно переписы¬вают историю Второй мировой войны. Да что там американские, «царь-кровопийца» Николай II и вождь мирового пролетариата В. И. Ульянов (так учили в школе, по крайней мере, нас) пере¬писаны, один — в святого, а другой — в губителя России. Так что история, к сожалению, непредсказуема. И нам кажется, что, прежде чем обрушивать огонь критики на А. Т. Фоменко, быть может, академикам-историкам стоило бы разобраться с нашим недавним историческим прошлым.
Но, конечно же, передним краем борьбы с «лженаукой» являет¬ся проблема «торсионных полей». И нельзя не согласиться с тем, что критические высказывания Э. П. Круглякова по этому поводу далеко не беспочвенны. Но, быть может, комиссии по борьбе с «лженаукой» в этом вопросе стоит изменить тактику и дать возможность А. Е. Акимову в порядке дискуссии опубликовать результаты его экспериментов в научном журнале. И, наверное, тогда научное сообщество само составит мнение о проблеме. А то получается так, что критических замечаний много, а что именно критикуется, понять невозможно, так как А. Акимов ничего не может опубликовать в доступном ему научном журнале. Попутно хотим отметить, что практика рецензирования научных статей сейчас достигла такой высоты виртуозности, что можно смело утверждать, что ни И. Ньютон, ни Дж. К. Максвелл, ни тем более А. Эйнштейн не смогли бы сейчас опубликовать ни одной своей работы.
Нам представляется, что совсем другой вопрос — это работы Г. И. Шипова. Понятно, что если ученый по тем или иным причинам неудачно назвал выведенное им уравнение, то этот факт никак не может влиять на правильность и неправильность самого уравнения. Поэтому хотелось бы понять, что так не нравится комиссии по борьбе с «лженаукой» в работах Г. И. Шипова: поста¬новка задачи, ошибка в вычислениях или трактовка результатов?
Ознакомившись с научными трудами Э. П. Круглякова и по¬нимая сколь далека область его научных интересов от проблем общей теории относительности, мы прекрасно осознаем, что для него весьма затруднительно дать аргументированный критический анализ работ Г. И. Шипова. Быть может, другие члены комиссии возьмут на себя этот труд и опубликуют его результаты в научном журнале. Первая попытка такой публикации в журнале «Успехи физических наук» оказалась весьма неубедительной и больше похожа на разбор сочинения школьника, допустившего стилисти¬ческие огрехи и неточность в высказываниях. физических наук» оказалась весьма неубедительной и больше похожа на разбор сочинения школьника, допустившего стилисти¬ческие огрехи и неточность в высказываниях.
Нам вообще не очень понятно, почему дискуссия на страницах научного журнала воспринимается научным обществом исключи¬тельно как выяснение личных отношений. Представляется, что квалифицированная, но доброжелательная критика — совершенно нормальное явление в научном мире, более того, просто необхо¬димая составляющая процесса познания. Исходя из собственного опыта, можем сказать, что достаточно жаркая, но уважительная дискуссия с Ж. Лошаком (учеником де Бройля) очень многому научила нас, позволив уяснить достаточно тонкие места квантовой механики и электродинамики. А ему в свою очередь она позволила намного лучше понять тонкости экспериментов одного из нас (Л. Уруцкоева). Так что от нормальной дискуссии выигрывают все.
Относительно экспериментальных работ по преобразованию «титана в золото», хотели бы заметить, что их результаты опубли¬кованы в научной печати. И будем весьма признательны комиссии по борьбе с «лженаукой», если она опубликует свои критические замечания также в научном журнале.
Пользуясь случаем, хотим публично задать два вопроса ака¬демику Э. П. Круглякову как председателю комиссии по борьбе с «лженаукой» и как бывшему секретарю парторганизации.
Эдуард Павлович, ответьте, пожалуйста, как, по Вашему мнению, «научный коммунизм» — это наука или лженаука? Ответ не очевиден. Если да, то тогда получается, что Академия наук 70 лет «пригревала» лженауку. Если наука, то тогда почему мы не пользуемся ее достижениями?
В своих выступлениях Вы так часто подчеркиваете свое бескорыстие и корыстолюбие всех остальных, что невольно на¬прашивается нескромный вопрос. А не объясняется ли вся эта шумиха по борьбе непонятно с чем просто попыткой создания очередной бюрократической структуры в рамках Академии наук с целью возглавить ее?
Д.ф.-м.н., профессор А. А. Рухадзе, д.ф.-м.н. Л. И. Уруцкоев.
Две приведенные статьи из книги События и люди очень образно характеризуют и дух и содержание книги. Мы не будем приводить содержание других статей, а советуем читателям прочесть саму книгу, дабы лучше понимать, что такое Академия наук и её народонаселение.
